Владелец компании MakFine Армен Аветисян два года назад принял решение о производстве обуви своих марок в России и приобрел обувное предприятие «Талтекс», которое сегодня выпускает до 7 000 пар обуви в день. По словам предпринимателя, полностью отказаться от импортной составляющей в обувном производстве сейчас невозможно, и, тем не менее, ее доля в продукции MakFineуже существенно сократилась - до 15%.
Армен Валерьевич, два года назад вы приняли решение о развитии обувного производства в России и приобрели фабрику в Талдоме. Что за обувь сегодня на ней производится?
У меня несколько производственных площадок в России, есть производство в Белоруссии, но, действительно, самая крупная фабрика находится в Талдоме, на ней сегодня производится порядка 7 000 пар обуви в день. Мы работаем в низкоценовом сегменте, но при этом стараемся выдерживать качество. Известно, что в низкоценовом сегменте все пытаются получить наилучшую цену. У нас цена не всегда самая низкая, она может на 5-10% быть выше, чем у китайцев. И, тем не менее, по цене мы можем конкурировать, к примеру, с производством компании «Брис Босфор», хотя она производит больше 10 млн пар обуви в год, а мы выпускаем около двух миллионов. При этом мы можем похвастаться более высоким уровнем качества!
Если речь идет о спортивной обуви, то тут по качеству мы не уступаем мировым лидерам. Мы используем штробельный метод крепления подошвы, втачную стельку, покупаем наичистейшее сырье для ПВХ с завода в Южном Урале. Это сырье имеет сертификат для экспорта в Европу, где требования к качеству более высокие, нежели в России. У нас есть и свои производственные мощности по литью подошвы.
Наша компания стремится работать честно: если мы заявляем что в изделии 50% меха, значит, так и есть; если говорим, что для производства подошвы используем материал, который выдерживает -35 градусов, то действительно покупаем такой материал. У нас на самом деле морозоустойчивые ПВХ, и что еще важно - в отличие от обуви большинства китайских производителей, они не имеют запаха, то есть материал нейтральный…
Сегодня, с изменением ситуации в экономике, многие в России снова заговорили об импортозамещении. Как вы считаете, это реально?
Отечественная легкая промышленность сейчас действительно задышала, и все-таки до ее возрождения еще далеко. Главная проблема – недостаток квалифицированных кадров. К примеру, технические возможности нашей фабрики в Талдоме сегодня используются не на полную мощность: у нас не хватает специалистов. По инженерному составу проблем нет, а вот на швей, литейщиков нигде не обучают. Литьевой метод производства в России отсутствует как класс! Мне на все свои агрегаты нужно около двадцати человек литейщиков, а работает только восемь…
На фабрике стоят немецкие машины Strobel, нужны специалисты, которые знакомы со спецификой работы на этом оборудовании, есть и китайские, и корейские машины, но какая разница, если работать на них некому?! Если обычных швей еще как-то можно набрать, то специалистов на Strobel и литьевые машины не найти. У нас не хватает специализированных ПТУ, приток сотрудников на производство небольшой. Они идут работать на фабрику, как на каторгу, работать не хотят. Уровень зарплат в регионе примерно одинаковый, и у нас есть разные системы мотивации, но как быть, если человек готов получать маленькие деньги, лишь бы ничего не делать?!
Талдом - это всего 140 км от Москвы, и близость мегаполиса, так или иначе, вымывает способных, работящих людей. Ясно, что рабочие на фабрике в регионе не могут получать московскую зарплату, и хотя мы платим чуть больше, чем в среднем по рынку, работа на производстве - не самая легкая...
В состав учредителей «Талтекс» я вошел всего два года назад. До этого производил обувь в Китае, Турции, Испании. Конечно, «Талтекс» - не первая моя попытка организовать производство в России, но до этого толком ничего не выходило по разным обстоятельствам.
Но я считаю, что производить в России все равно выгодней, особенно если работать на длинных сериях. Если на одной колодке производится по 150 – 200 тысяч пар обуви, низкую себестоимость можно получить и в Китае, и в России, но в своей стране мы худо-бедно защищены таможней. Шить в Китае и конкурировать с китайской обувью других марок на российском рынке сложно, так как оттуда везут много контрабанды. Когда производишь в России – другое дело, сейчас наш товар по цене очень конкурентоспособен.
Но это все, в основном, касается низкого ценового сегмента?
В среднем сегменте кожаной обуви – та же ситуация, и, тем не менее, какое-то количество обуви мы продолжаем отшивать в Азии. Какую-то обувь мы здесь произвести не можем - нет оборудования, нет рук. К примеру, в Китае твой сотрудник - модельер или дизайнер - может пойти на рынок материалов и через 15 минут прийти с набором образцов кож и фурнитур, из которых можно сделать новую коллекцию. Если там дизайнер рисует новую фурнитуру, то уже через два дня ее можно запустить в производство. В России пока таких возможностей нет. Поэтому если речь идет о выпуске обуви в более высоком ценовом сегменте, где есть нестандартные фурнитуры, кожи – без импорта уже не обойтись.
Помимо этого, стоит учитывать, что есть вещи, которые являются биржевым товаром и у них международная цена. Полтора года назад был введен запрет на экспорт кожсырья из России, и это было правильным решением. Потому что как только доллар начал расти, наше кожсырье стало выгоднее не перерабатывать, а просто в сыром виде продавать в Иран, Афганистан, Индию, Пакистан.
Говорят, что кожсырье все равно продолжают вывозить из страны?
Да, все равно везут, не все дырки залатаны. В результате, высокий курс доллара подстегивает цену на качественную лицевую кожу внутри страны, так как этот товар всегда можно продать за рубеж. В итоге, несмотря на то, что доллар подорожал в два раза, и вроде как наше сырье в долларах должно стоить в два раза дешевле, этого не происходит.
Какова сейчас доля импорта в вашей продукции?
По количеству пар доля импорта в нашем ассортименте сегодня составляет около 15%, три года назад – было 100%, то есть в России мы ничего не производили. Сейчас доля импортной составляющей разнится в зависимости от ценового сегмента обуви. Я сам произвожу подошву, но для обуви в среднем ценовом сегменте мы используем подошвы сторонних производителей, мы их покупаем за границей. В среднеценовом сегменте и сегменте средний плюс кожсырье тоже импортное. В низкоценовом есть вещи, полностью произведенные в России с использованием исключительно отечественных материалов, но, естественно, мы работаем на импортном оборудовании, в наличии нет даже отечественных швейных иголок, обувных гвоздей. Хотя сейчас такой бум в легкой промышленности, что, может быть, скоро они появятся… В общем, на данный момент доля импорта в производстве обуви в среднем ценовом сегменте составляет где-то около 30%.
Что сейчас у вас происходит в плане развития производства?
Мы осваиваем новые технологии, развиваем литье. Я могу выпускать не только спортивную обувь, но и комфортную обувь для женщин. Сейчас собираемся осваивать полиуретан. Кстати, мне поступило предложение по приобретению фабрики в Муроме, которая работает по аналогичной с нами технологии, но по полиуретану. Эта компания была вынуждена закрыться в связи кризисной ситуацией, а мы как раз сейчас собрались осваивать полиуретан, и вроде Муром – это недалеко, но я отказался от этой идеи, потому что хочу, чтобы все производство было в одном месте.
Сейчас в моих планах - активно развивать производство в Талдоме, поэтому производственные площади на «Талтексе» будут увеличены еще на 4 000 кв. метров, в целом производственная площадь составит 7 000 кв. метров. Это позволит разместить большее количество производственных агрегатов, штат сотрудников также будет увеличен. Сегодня у меня есть еще несколько небольших производственных площадок в разных регионах страны, хотелось бы в перспективе объединить производственные активы и создать два крупных центра: один по выпуску обуви в среднеценовом сегменте, второй -для производства более дешевого ассортимента. Один такой центр как раз и будет в Талдоме.
Интервью провела Марина Шумилина
Пожалуйста оцените статью |